The Best in the World: At What I Have No Idea

Впервые меня пригласили поучаствовать в «Танцах со звёздами» перед WrestleMania 26, на которой у меня был запланирован матч с Эджем. Я был удивлён их приглашению, но потом выяснилось, что это моя старая приятельница Стэйси Киблер указала продюсерам на меня и активно лоббировала моё участие. Я сомневался, что хочу этим заниматься, но Стэйси настаивала, и даже сказала, что это было одно из лучших событий в её жизни. Так что я решил хотя бы сходить на встречу (в Голливуде вы именно ходите на встречи, а не «назначаете» их).

Продюсеры сказали, что будет просто великолепно, если я стану участником шоу, и что они сделают всё необходимое, чтобы подготовить меня, в том числе и обеспечат перелёты моего танцевального партнёра в те города, куда мы приедем с WWE. Но я никогда раньше в своей жизни не танцевал, а зная, сколько у меня еженедельной работы в компании (плюс сумасшедшая пора WrestleMania), не было никаких вариантов, что я успею подготовиться. Потому я вежливо отказался, а продюсеры меня заверили, что будут рады увидеть меня на «Танцах со звёздами» в любое время.

Во второй раз меня пригласили во время тура с «Fozzy» по Ирландии в начале сентября 2010. И это меня даже разозлило. Они тянули до последнего с приглашением, а их сезон начнётся уже через пару недель. Неужели они думают, что я целыми днями сижу на диване, жру конфеты и больше ничем не занимаюсь? Так что, я до сих пор не был уверен, что хочу участвовать в шоу, поскольку если собираюсь взять на себя такую ответственность, то танцы должны стать одной и единственной моей целью. Потому им стоило уведомить меня раньше, чем за две недели, дабы я смог подготовиться.

Они приняли мои слова близко к сердцу и перезвонили мне через 10 дней, чтобы спросить, смогу ли я принять участие в следующем сезоне, который стартует в феврале 2011. Им понравилось моё выступление в «Downfall» («Танцы со звёздами» тоже шли по АВС), потому они считали, что я идеально подойду для их шоу, и больше отказов принимать они не собираются.

Я должен был решить, хочу ли этим заниматься, поскольку больше никаких оправданий тому, что я не могу участвовать, просто не было. Я также понимал, что если и на этот раз не приму их приглашение, то больше они никогда и не попросят, так что надо было определяться – сейчас или уже никогда. Я без особых восторгов относился к этой идеи, потому что ничего не знал об искусстве танца, но после разговора со Стэйси, которая заверила меня, что всё будет хорошо и я буду доволен, я решился.

Настало время Джерико потанцевать.

Из вежливости я позвонил Винсу (чтобы не повторять ситуацию с «Downfall» и не портить наши отношения) и сказал, что не вернусь в WWE в январе, как мы планировали. Кроме того, я хотел получить его благословение. Он дал мне его и сказал, что это отличная возможность для меня и WWE (полная противоположность мнению касательно «Downfall»).

Теперь, когда у меня был чёткий график и ясная голова, пришло время сделать то, что я всегда делал в тех случаях, когда на чём-то концентрировался… надрать задницу и задать жару.

Первое, что я решил сделать, это взять частные танцевальные уроки в Тампе. Я точно не собирался идти на одно из самых больших шоу на ТВ с нулевыми познаниями. Это было нелегко, но после сорока часов обучения, я имел общее представление о танцах, которые мне предстояло показывать.

Я должен был подписать соглашение о конфиденциальности, поскольку не имел права никому рассказывать о своём участии в шоу. Затем, через пару недель радиомолчания, я прилетел в Лос-Анджелес, где весь каст будет обнародован после очередной серии «Холостяка по-американски». Когда я прибыл на студию АВС, то меня в тайне посадили в машину и увезли, как Маньчжурского кандидата. Я вышел из лимузина в сопровождении двух мускулистых телохранителей в чёрных костюмах и солнцезащитных очках, держащих красный занавес, чтобы огородить меня от папарацци, прячущихся в кустах, в надежде раньше времени раскрыть участников нового сезона.

После того, как я благополучно был доставлен внутрь, меня провели в гримёрку, где всем участникам предстояло познакомиться друг с другом. Некоторых из них я узнал (Элли Керсти, Шугар Рэй Леонард, Ральф Маччио), некоторых нет (Майкл Катервуд, Лил Ромео, Хайнс Уорд). Нужно сказать, что эти попытки «опознания» очень неприятный процесс. Затем всех быстренько проинструктировали о том, что ждёт нас дальше и через пару минут мы уже стояли на сцене перед живой аудиторией, официально представленные в качестве участников двенадцатого сезона «Танцев со звёздами».

Сам факт того, что я стал участником шоу, вывел меня на новый уровень популярности. При всём уважении к американской аудитории WWE, но за RAW еженедельно наблюдает максимум 5 миллионов человек, в то время как за «Танцами» следят 20 миллионов, и их фанаты такие же сумасшедшие. Они хотели знать все подробности о каждом новом участнике, о том, кто же станет нашими партнёрами, какие мы люди и как оказались на шоу. Я был осаждён репортёрами всевозможных желтушных изданий: «Inside Edition», «Entertainment Tonight», «Access Hollywood to People», «Star», «US Weekly» и других. «Танцы со звёздами» были венцом телевизионного продукта, и голливудские знатоки слизали каждую каплю его блеска и гламура.

И даже если моё имя что-то говорило поклонникам рестлинга и «Fozzy», то для журналистов я был практически неизвестен. Керсти, Ральф и взбалмошная модель Кендра Уилкинсон были более популярны в их понимании, а потому и всё внимание было сосредоточенно на них. Первоначально, как мне кажется, они считали меня тупоголовым качком-рестлером, который запнётся о свои ноги и вылетит уже после первой недели. Но я знал, что всё будет иначе и поставил себе цель, изменить отношение к работникам WWE и рок-звёздам.

Я был в диком восторге, когда узнал, что моей танцевальной партнёршей станет Шерил Бёрк, с которой я был знаком больше всего. Я внимательно наблюдал за ней в том сезоне, в котором участвовала Стэйси и, на мой взгляд, она была лучшей. Так что тот факт, что мы будем выступать с ней в паре, вселил в меня уверенность, что всё будет хорошо.

Они приехала в Тампу за 3 недели до начала сезона, чтобы начать со мной тренироваться, чем сразу же мне понравилась. Она была отличным учителем, поскольку говорила мне правду, а не то, что я хотел бы услышать, и эта правда зачастую была очень жёсткой. В первый же день нашей встречи она включила музыку и попросила меня «просто станцевать», почувствовать ритм музыки и вести себя как можно естественней. Я подёргался взад и вперёд, как Элейн Бенес (прим.ред. – персонаж сериала «Seinfeld»), наслаждаясь тактом с закрытыми глазами. Когда я их открыл, то Шерил выглядела шокированной.

- Ох… у нас ещё очень много работы впереди.

Она была права, и потому мы работали 6 часов в сутки по 7 дней в неделю, и в итоге я начал совершенствоваться. Но танцы были одной из самых сложных вещей, что я делал в жизни. Обучение тому, как правильно держать линии (танцевальный термин, говорящий о том, как поддерживать руки прямо и сохранять углы) и двигать ногами в такт – это чертовски трудно. А постоянные репетиции и физические нагрузки напомнили мне тот период, когда я только приступил к тренировкам в рестлинге.

Но у меня были некоторые преимущества, благодаря другим моим профессиям, которые позволяли мне быстрее прогрессировать. Я привык запоминать свои движения и распределять вес благодаря рестлингу. Я умел чувствовать ритм и хорошо разбирался в синкопировании благодаря музыке и вокалу. Плюс ко всему, моим самым главным оружием было то, что я знал, как развлечь живую публику и как нужно работать на камеру, чтобы порадовать зрителей у телевизора. И, раз уж на то пошло, то я был профессионалом, который не замкнётся, не потеряется во время исполнения из-за присутствия тысячи зрителей, которые будут поддерживать (или освистывать) меня.

Но, чем меньше оставалось времени до старта шоу, тем больше я начинал ощущать то, чего не испытывал уже давно: сильное волнение. Я был в мейн-ивенте WrestleMania в ранге мирового чемпиона, а также играл с «Fozzy» перед 25 тысячами человек, но теперь мне предстояло заняться тем, чем я никогда не занимался прежде, да ещё на глазах у миллионов зрителей. А в это же время группа экспертов будет меня оценивать. Что если они скажут, что это было ужасно? Я бы мог это исправить, но что, если я вылечу из проекта после первой же недели, как случилось в «Celebrity Duets» (прочесть об этой катастрофе можно в моём вокально-учебном пособии «Неоспоримый», доступном во всех музыкальных магазинах мира)? Это было бы невыносимо и я поклялся, что ни за что не позволю проголосовать против меня после первого же раза. Моё эго с этим не сможет смириться.

В течение трёх последующих недель Шерил выявляла все мои сильные и слабые стороны, когда мы репетировали наш первый танец ча-ча-ча под «Should I Stay or Should I Go» группы «The Clash» (Джо Страммер наверное в гробу переворачивается от того, что его музыку используют на «Танцах с грёбаными звёздами»), в то время как съёмочная группа снимала каждое наше движение. Мы разобрали его [танец] на 92 части и тщательно отрабатывали каждую из них снова и снова, пока это всё не начало принимать хоть какую-то цельную форму. Были определённые детали, которые мне неплохо удавались (быстрая работа ногами и вращения), а были и те, что вообще не удавались (тряска бёдрами и приземления после прыжка в самом начале), но я искренне верил, что под жёстким руководством Шерил смогу справиться со всем этим.

Мы переехали из Тампы обратно в Лос-Анджелес, чтобы провести последнюю неделю тренировок там, и вот в этот момент я ощутил в полной мере всю эпичность шоу. Каждый день ребята из съёмочной группы приходили к нам в студию, чтобы взять интервью и задокументировать наш прогресс, в то время как наша собственная камера снимала их, снимающих нас. Мы примеряли множество различных костюмов, на чём настояла Шерил, которая отвечала не только за нашу хореографию, но и за подбор нарядов.

Мы должны были снимать весь процесс каждую пятницу, чтобы продюсеры могли оценить наш прогресс. По воскресеньям была генеральная репетиция со всеми участниками шоу. Шерил предупредила меня, что независимо от того, насколько удачно или неудачно проходила репетиция, ни при каких обстоятельствах мы не можем останавливаться на середине. Затем были фотоссесии, интервью для прессы, выступления и, конечно же, вновь беспрерывные репетиции, которые длились по 7 часов в день, каждый день, без отдыха и обеда. Собственно, обед нам и не был нужен, поскольку на него не было не только времени, но и желания; танцевать на полный желудок практически невозможно. Тренировки были настолько изнурительными, что я начал терять много веса, хотя это ничто по сравнению с Керсти Элли, которая похудела больше, чем на 50 фунтов за время пребывания на проекте.

Через несколько дней я заметил, что (как и в рестлинге) продюсеры хотели дать нам гиммики. Керсти должна вести себя, как придурочная комедийная актриса, Кендра соответствовать образу взбалмошной сексуальной модели, Ральф не стареющим бэбифейсом, Хайнс тихим, но очаровательным спортсменом, а я диким мультяшным рестлером. Думаю, что когда продюсеры в последний раз смотрели рестлинг, то чемпионом там был Халк Хоган, потому что они хотели, чтобы я вёл себя точно также, как и он.

- Ладно, мы хотим, чтобы ты разорвал на себе рубашку и порычал в камеру! - сказал мне директор, когда мы начали снимать открывающую заставку для шоу. Порвать рубашку? Я никогда не рвал на себе рубашек за всю свою двадцатилетнюю карьеру и не собирался делать этого сейчас. К тому же, если бы я собирался поучаствовать в каком-нибудь шоу, наподобие этого, то попытался бы покорить танцевальных зрителей, а не поклонников рестлинга. Я сильно сомневался, что многие фанаты WWE собирались следить за мной на проекте, поскольку шоу выходило по понедельникам в одно время с RAW, а вдобавок ко всему я был самым ненавистным хилом в компании. Так что я собирался положиться на своё очарование и индивидуальность, а не на мускулы и образ Y2J.

- Я не собираюсь рвать на себе рубашку. Я такими вещами не занимаюсь, - сказал я директору с улыбкой. – так что, просто начните снимать и я дам вам то, чего вы хотите.

Я начал своё движение мимо камеры с интенсивным взглядом и схватил её обеими руками, начав трясти, как психованный цирковой клоун. Директору это понравилось, а потому он попросил меня проделать это ещё несколько раз, чтобы снять меня с различных точек. В тот момент они поняли, что я не был стереотипным рестлером в понимании их мам, я был абсолютно другим животным. Я был Крисом Джерико.

День премьеры сезона настал, так что я надел свой костюм, уложил волосы гелем, загримировался и начал бороться с жутким волнением. Я расхаживал по своему трейлеру и слушал «Battery» группы «Metallica» снова и снова в ожидании выхода, пока мне не сообщили, что нужно подождать 10 минут. Я стоял за кулисами, дико переживая и ища запасной выход на случай, если мне вдруг понадобится экстренно эвакуироваться. Но как только наши имена объявили, я сразу успокоился, поскольку настало время сделать это грёбаное дело.

Мы попали под свет софитов и дело пошло, когда я спрыгнул со сцены, полный энергии, и приземлился в блестящем пауэрслэйде (прим.ред. – эффектный способ торможения на роликах). Моё волнение испарилось, когда я прокружил Шерил, как юлу, а наши ноги продолжали двигаться синхронно в такт. Спустя 90 секунд крутых поворотов и жарких движений, я зафиксировал её в нашей финальной позе, позади на сцене раздались залпы пиротехники, а зал подскочил и начал неистово аплодировать. Я быстренько взглянул на жюри, сидевших с акульими оскалами. Видимо не всё прошло гладко. Один из моих отстёгивающихся рукавов на костюме заело, к тому же я испортил несколько шагов, но в целом я был чертовски рад, что всё закончилось, и был очень доволен собой.

К счастью, судьи думали также, и хотя я удостоился немного жестковатой критики (Лен Гудман сказал, что мои бёдра словно кто-то зацементировал), но и похвалу тоже в свой адрес услышал. Они наградили нас 19 баллами из 30. Достаточно неплохо для первого раза, и достаточно для того, чтобы устроиться в середине таблицы и уверовать, что я переживу этот раунд.

Следующим вечером были объявлены результаты и я официально прошёл в следующий тур. Миссия выполнена, детка! Весельчак Майк Катервуд первым вылетел с проекта, а значит моё проклятие «Celebrity Duets» было снято.




Нашим следующим танцем стал квикстеп под песню «I Got Rhythm». Конечно, «The Clash» и Джуди Гарден это полные противоположности, и было так непривычно слушать её вновь и вновь на репетициях, что у меня аж яйца скукоживались. Но вскоре это стало походить на работу на колокольне и я перестал обращать внимание. И если у ча-ча-ча была латинская база, основывающаяся на движениях бёдрами (с чем у меня были проблемы), то в квикстепе главным было причудливое движение ног, так что я немедленно приступил к работе над этим. В скором времени мы с Шерил кружили в репетиционном зале. Она была одета в синий наряд, в стиле модницы 1940-х годов, чтобы соответствовать вайбу песни, а я уложил волосы, дабы придать себе учтивый и непринуждённый вид (однако я стал выглядеть скорее зловеще, как мой протеже с NXT Уэйд Барретт).

На этой неделе мы просто взорвали шоу, а судьи не переставали нахваливать нас, отмечая мой серьёзный прогресс. Бруно Тониоли вскочив на стол, начал взволновано размахивать руками, назвав меня танцующим зверем (что, по всей видимости, было очень большим комплиментом), в то время как Кэрри Энн Инаба заметила, что я настоящий претендент на победу. Пока мы дожидались оценок, я произнёс на камеру несколько шуток, чтобы подчеркнуть свою индивидуальность, что было моей личной целью каждый раз. Я решил, что если смогу развеселить людей, то это расположит ко мне тех, кто не был знаком с моим творчеством в качестве рестлера. Я чувствовал, что если смогу очаровать старых бабушек и среднестатистических американских домохозяек, у меня будет больше шансов задержаться на проекте.

Через несколько минут мы узнали оценки, но после тех хвалебных слов, что мы услышали в свой адрес, я был немного разочарован, получив всего 23 балла из 30. Я не понимал, почему судейские оценки не соответствовали их же комментариям. Но, как бы там ни было, команда Шерико (прим.ред. – Шерил и Джерико) проделала хорошую работу и прошла в следующий раунд.

Тематикой третьей недели была личная история, поэтому я решил сделать посвящение моей маме (Милая Лоретта Модерн) и поставить румбу под «Let It Be» Биттлов. Танцу предшествовала небольшая видеонарезка, где я рассказывал трагическую историю об аварии моей мамы, и как это повлияло на меня. Это был хороший опыт, чтобы собрать воедино эмоции и сделать специальный танец для неё (хореография Шерил была невероятна), а декораторы пошли ещё дальше и украсили сцену её большой фотографией в рамке, расположенной над старым фонографом. Камера взяла крупным планом фотографию, а я в это время положил иглу на запись и начал выступление.

Я думал, что сочетание её истории и душераздирающих эмоций танца захватят аудиторию, тронут их и без проблем позволят мне пройти в следующий раунд, но жюри думало иначе. Даже если моё движение не было столь гладким, как на прошлой неделе, и сам танец не был так хорош, как тот квикстеп, я всё ещё чувствую, что они были слишком суровы. Нам поставили 21 (я до сих пор считаю себя засуженным) и я упал на последнюю строчку вместе с ведущей ток-шоу Венди Уильямс.

Мы стояли под обжигающими прожекторами, словно ожидающие казнь заключённые. Время замедлилось, минуты казались часами, а моё сердце выскакивало из груди. Я стоял и думал о своём будущем. Останусь ли я в проекте или вылечу? Это была худшая нервотрёпка в моей жизни. И когда они объявили, что проект покидает Венди Уильямс, я не испытал никакого чувства триумфа, никакого удовлетворения проделанной работой. Я полагаю, что они поставили меня на вылет для того, чтобы заставить всех тех, кому я нравился, поднять свои задницы и начать голосовать.

Я также заметил, что в целом на этой неделе баллы были уже выше, словно они не хотели давать слишком много в самом начале проекта. На мой взгляд, если бы я сделал такой же квикстеп на третью неделю, а не вторую, то получил бы 25 или 26. Что, если я достиг пика слишком рано?

Моё выступление на следующей неделе доказало, что это не так.

Если кто-то из телезрителей до сих пор был не высокого мнения обо мне, то я сумел их переубедить на четвёртой неделе своим пасодоблем. Это была оркестровая неделя и команда Шерико исполнила знаменитый латинский танец-корриду под мелодию Грига «In the Hall of the Mountain King» (я был фанатом версии от «Savatage» долгие годы), и это было моим самым любимым выступлением за все 7 недель, что я был на шоу. Я маршировал по сцене на коленях, полностью в такт музыке, согласно потрясающей идее Шерил, чего ещё никогда не делал на «Танцах со звёздами». Я нацепил свои борцовские наколенники под атласные штаны, чтобы защитить собственные ноги, и мои движения взорвали арену. Мы получили стоячие овации от публики в зале, а мне на телефон пришло 42 текстовых сообщения с поздравлениями, когда я вернулся в свой трейлер, и даже одно голосовое от моего братюни Себастьяна Баха, который сказал: «Чувак, ваш посодобль был просто охрененен!»



Тем не менее, судьи вновь считали иначе, и по-настоящему разозлили меня своими комментариями, особенно претензия Лена Гудмана, который «не имел ни малейшего понятия, как это укладывалось в такт музыки». Это было полной чушью, но их презрительное отношение к моему танцу волновало меня меньше всего, поскольку главным было пройти в следующий раунд. Ведь если я это сделаю, то получу шанс принять участие в программе, о которой мечтал ещё будучи ребёнком.

«The Tonight Show».

Продюсеры шоу Джея Лено согласились пригласить меня в качестве гостя на следующую неделю, пока я являюсь участником «Танцев». Так что это было моей мотивацией на последующие 7 дней: я должен задрочить этот пасодобль, чтобы пройти в следующий раунд и попасть на шоу. К счастью, мне не пришлось ждать до последнего, поскольку я не попал в число номинантов на вылет, так как набрал 23 балла. Так что, это случилось официально… я иду в гости к Лено!

Я был большим фанатом Джонни Карсона с самого детства. Одним из моих детских воспоминаний является то, как мы ездили с родители в отпуск и погружались в сон под приятный голос Джонни в гостиничном номере. Для меня приглашение на «The Tonight Show» означало, что всё, что я делал, делал не зря. Если вы не бывали на шоу Карсона (или Лено), то вы не охрененны. И теперь, когда я был приглашён, я стал Охрененным.

Но мне нужно было прикупить каких-нибудь новых шмоток для такого большого события, так что по рекомендации моего мудрого кузина Чада я пошёл в магазин Джона Варватоса на Мелроуз-авеню и заказал для себя совершенно новый костюм.

- Он ведь будет готов для меня к четвергу? – спросил я продавца. – Я собираюсь посетить «The Tonight Show», так что мне нужно, чтобы он был готов вовремя.

Ничто не могло сделать меня ещё фрутовей, чем эта сказанная фраза, несмотря на то, что парень едва заметно кивнул, совершенно не воодушевившись. Это был Голливуд, так что я не сомневаюсь, что он слышит эти слова чуть ли не каждый день.

Я немного переговорил с одним из продюсеров и дал ей несметное (потрясающее слово) количество тем для меня и Джея, о которых можно было бы поговорить, поскольку я не желал ничего упускать. Я был вторым гостем на шоу, а это означало, что мне очень сильно повезёт, если достанется хотя бы 5 минут эфирного времени. Потому я собирался дать им как можно больше материала, чтобы выжать максимум из того времени, что мне будет выделено.

Наконец вечер начался и я расслаблялся в собственной комнате отдыха (#БольшаяШишка), когда вошёл сам Лено. Он был одет в джинсовую рубашку и синие джинсы (канадский смокинг) и поболтал со мной пару минут, припомнив нашу предыдущую встречу на Road Wild 1998, PPV от WCW, где он боролся против Халка Хогана (если вы не знали эту историю, то загуглите, поскольку здесь вы об этом не прочтёте), и пожелал мне удачи. После того как он ушёл, я взял ещё выпивки, чтобы отметить тот момент, что я нахожусь в личной комнате отдыха в прекрасном городе Бербанк, в ожидании выхода на самом известном ток-шоу в истории. Я готов к съёмке крупным планом, Мистер Леною

Первым гостем в тот вечер была рыжеволосая Дайан Лэйн, которая свела меня с ума своей ролью Черри Вэланс в «Изгоях» в 1983 году. Она по-прежнему была горяча, но очень скучна. Её сегмент затянулся, и всё длился, и длился, и длился…

«Я пошла спать, а на другой вечер бла-бла-бла с моими открытыми окнами, и всё так тихо бла-бла-бла и сверчки стрекотали…»

И сверчки стрекотали, и смерч унёс всю студию, поскольку зрители и Джей уже просто засыпали. В конце концов она закончила свою панихиду и настал мой черёд, чтобы задать жару и украсть шоу.

Я выскочил на сцену, переполненный энергией, и студия мгновенно изменилась. Я планировал говорить как можно больше, чтобы не дать Джею ни малейшего шанса закончить моё интервью и сегмент.

Я начал с признания, что находиться на этом шоу очень волнительно и рассказал анекдот о Сэмми Дэвисе и Лоле Фалана, которых уже все позабыли (я также хотел выйти на сцену, попивая мартини, словно Дин Мартин в 60-х, но эту идею забраковали продюсеры). Но вскоре я исправился и продолжил о том, что привык носить спандекс и стразы, а потому мне совершенно комфортно в танцевальных нарядах. Затем я упомянул о своей склонности к жеванию только голубой резинки (но только не с этой вонючей корицей) перед всеми своими выступлениями. Я сказал, что мой дядя Расс просто вылитый Джей (они вывели его фотографию на экран и на следующий день он позвонил мне, чтобы сказать, насколько для него было волнительным увидеть это на «The Tonight Show»), и что мой сынишка Эш пообещал передать всем своим знакомым, чтобы они голосовали за меня на «Танцах».

- Он знает целых 10 человек! – легкомысленно бросил я.

Моя острота вызвала смех, но я чувствовал себя ужасно, после того как Джессика рассказала мне, что эти слова обидели Эша. Он действительно сообщил всей школе, что надо за меня голосовать. Он был моим самым большим фанатом, а я его оскорбил. Тьфу, я такой идиот и очень сожалею об этом!

Честно говоря, все мои дети внимательно следили за мной в «Танцах», а поскольку они не были фанатами WWE, то выступление на этом проекте наконец-то сделало меня фрутовым в их глазах. Шайенн и Сиерре больше всего нравились фантастические костюмы, а Шерил в их представлении и вовсе была принцессой. Эшу больше нравилось само представление, и он был в полном восторге, когда смог увидеть всё это вживую.

Моё интервью шло замечательно, но я продолжал отхлёбывать воду из кружки, стоящей на столе у Джея, и застёгивать-расстёгивать свой пиджак, тем самым показывая, насколько сильно я волновался. Затем я включил своего внутреннего Робина Уильямса (моего самого любимого гостя шоу за всю историю), когда встал со стула и начал разговаривать дурацкими голосами, и вообще высмеивать самого себя. Я всё ждал, что Джей прервёт меня, но он этого не делал, так что я просто продолжал говорить, пока через девять с половиной минут он поблагодарил меня, и шоу ушло на рекламу.

Подождите-ка… девять с половиной минут?

Это было столько же, сколько получила Дайан Лэйн, и это было неслыханно много для второго гостя. Я только что ЗАДАЛ ЖАРУ на «The Tonight Show» и удостоился бурных оваций зрителей.

Джей был в восторге от интервью, поблагодарив меня сильнее, чем когда-либо до этого, и сказал, что будет рад видеть меня на шоу вновь в любое время (больше меня так туда и не приглашали). Я поблагодарил его в ответ и сделал ещё один глоток из кружки на столе. Затем я увидел ещё одну кружку на журнальном столике передо мной.

Я посмотрел на кружку на столе Джея. Итак, если эта кружка была на ЕГО столе, то это означало, что…

- Джей, я всё это время пил воду из твоей кружки?

- Ничего, у меня ещё много кружек! – сказал он своим фирменным писклявым голосом.

Я смущённо улыбнулся, когда помощник принёс ему свежую воду и унёс обслюнявленную мною кружку прочь.



Танцем на следующей неделе был венский вальс, шаблонный бальный танец, который состоит из безостановочных поворотов и кружений, что было для меня серьёзной проблемой. К тому моменту любой поворот вызывал у меня головокружения, и я уверен, что это последствия моей двадцатилетней карьеры в рестлинге. Я чувствовал себя ужасно после первой же репетиции и был уверен, что не справлюсь. Но за каждым великим мужчиной стоит удивительная женщина, спасшая мои пируэты и меня самого. Джесс предложила мне надеть браслеты против укачивания, такие дешёвые тряпичные с небольшим мрамором по центру, который надавливает на запястье и снимает тошноту и головокружения. Я решил попробовать и, к счастью, они сработали, позволив мне показать свой соревновательный максимум (спасибо за ещё одно спасение, милая. Ты самая лучшая жена на свете).

Это была американская неделя, но нам не позволили танцевать под «Sister Golden Hair» (к моему великому сожалению), а вместо этого нашей песней была очередная версия «America the Beautiful» в исполнении Уитни Хьюстон. И мы снова украли шоу. Наши костюмы, хореография, харизма – всё слилось воедино и привело к нашему лучшему выступлению на шоу. Каждую неделю, даже во время исполнения самых удачных танцев, я всё равно чувствовал небольшое волнение, но не в этот раз. На пятой неделе танцы стали моей второй натурой. Мы удостоились 26 баллов, самой высокой оценки за всё время, и даже капризный скряга Лен Гудман поставил нам 8 и наградил овациями.

Тем не менее, мой триумф длился недолго, поскольку я всё равно попал в число номинантов на вылет. Это вывело меня из себя, поскольку пришлось вновь стоять в ожидании приговора, после такой прекрасной работы. Я знал, что точно не вылечу, но маленькое чувство сомнения всё равно меня не покидало. В конечном итоге проект покинула супермодель Петра Немцова, но вторая номинация меня снова разозлила (и я сейчас говорю не о Дэйве Мастейне (прим.ред. – отсылка к песне «Angry Again» группы «Megadeth»)). Я чувствовал, что продюсеры издевались надо мной. Хотя теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что они просто призывали моих фанатов активнее голосовать за меня.

И вновь я получил награду за то, что прошёл в следующий раунд. Пусть это было и не так престижно, как участие в «The Tonight Show», но всё равно очень приятно. Спасшись на пятой неделе, я заработал приглашение на шоу к Эллен.

Продюсеры шоу Эллен придерживались той же политики, что и разработчики шоу Лено: мы с Шерил должны были пройти в следующий раунд «Танцев», чтобы меня пригласили в качестве гостей. Мы справились с этой задачей. Подход самой Эллен отличался от подхода Джея, как мне сказали, и если я ей не понравлюсь, она может закончить сегмент в любой момент, как мало бы он не длился.

Я приехал на студию и зашёл в лифт, когда услышал чей-то крик: «Придержи дверь!». Я держал его открытым и внутрь заскочили Том Круз со своим телохранителем (который выглядел, как любит говорить мой отец, словно автомат по продаже сигарет с головой на нём). Причёска Круза была безупречной, черты прекрасны, а сам он был чуть ниже, чем я думал, но его присутствие всё равно было ошеломляющим. Стоять в тесной кабине с незнакомцем достаточно неловко, а попробуйте сделать это с одним из самых известных людей в мире. Том смотрел прямо перед собой, а я всё думал, что произойдёт, если я постараюсь завязать разговор.

- Привет! – сказал я. Это всё, что я сумел придумать.

Том на долю секунды посмотрел в мою сторону и слегка кивнул, но по его реакции и языку тела я мог точно определить, что у него нет никакого желания со мной разговаривать. Мы прибыли на наш этаж и Том быстро ретировался со своей шестёркой.

Через 30 минут я был объявлен следующим гостем Эллен, и исходя из довольного прохладного представления я мог точно сказать, что она не знала, кто я такой и вообще не волновалась на этот счёт. Я оказался прав, поскольку её первые слова в мой адрес были настолько холодны, что сумели бы заморозить даже Мика Джаггера. Я понимал, что должен расположить её в ближайшее время или она отрубит мой сегмент, как члeн Джона Боббита. При этом я чувствовал себя на удивление комфортно рядом с ней, возможно потому, что множество раз смотрел со своими детьми «В поисках Немо» и знал наизусть все слова её персонажа Дори.

- Ты знаешь, Эллен, я чувствую, что знаю тебя уже довольно давно, поскольку неоднократно смотрел «В поисках Немо» со своими детьми. И должен сказать, что рад слышать от тебя что-то ещё, кроме «Пи Шерман, улица Валлаби Вэй 42, Сидней, Австралия».

Её задорный смех разрушил ледяную стену между нами. С этого момента Эллен стала дружественной, обаятельной и весёлой. У нас было большое интервью, около семи минут, после чего она спросила, не хотел бы я остаться для следующего сегмента и сыграть в игру? Я согласился и она предложила сыграть в «Твистер кольца», за тем лишь исключением, что играть нужно с партнёром и использовать различные части тела друг друга для того, чтобы удержать всякие обручи. Я, конечно, немного волновался, но не из-за игры, а из-за того, что должен обыграть моего старого конкурента за «Downfall» Марио Лопеса.

Я довольно часто пересекался с Марио за все эти годы, и мы даже отработали вместе несколько концертов, но почему-то он всё время действовал мне на нервы.

- Привет, Лопес! – сказал я с усмешкой.

- Привет, Джерико! – сказал он с притворной доброжелательностью.

Не знаю, что я должен сделать, но ни при каких условиях я не мог позволить ему победить меня. По выражению его глаз я понимал, что он думает точно также, но мы сумели сохранить свои фальшивые вежливые улыбки, пока Эллен выбирала в зале двух домохозяек, которые станут нашими партнёршами.

Игра поначалу была довольно лёгкой; Эллен вращала два колёсики с различными частями тела, нарисованными на них, одно для меня, а одно для моей партнёрши Джейн. Они остановились на локте и на плече, а потому нам пришлось взять обруч и удерживать его между её плечом и моим локтем. Лопес и его партнёрша же должны были удерживать кольцо между его коленом и её бедром. Эллен продолжала ещё несколько минут вращать колёсики, пока мы вчетвером максимально напрягали наши тела, чтобы не допустить падения хотя бы одного кольца.

В то время как большинство звёздных гостей Эллен, таких как Хью Джекман или Доктор Оз, добродушно бы посмеивались друг над другом, мы с Лопесом устроили смертельную дуэль и увлекли за собой двух настоящих домохозяек из студии. Не то, чтобы они разделяли наши чувства, но и отказаться от перспективы забрать домой 60 дюймовый цветной HD телевизор (а бывают вообще такие чёрно-белые?) тоже не могли.

В течение 10 минут мы вчетвером издевались над собственными телами, принимая позы, которым бы позавидовали артисты «Cirque du Soleil». Мой подбородок был прижат к бедру Джейн, удерживая красное кольцо между нами, когда мои глаза встретились с глазами Лопеса.

- Ты знаешь, что не сможешь выиграть! – произнёс я одними губами.

- Ты никогда не можешь меня победить! – прошептал он.

- Заткнись, и сосредоточься. Я хочу выиграть этот цветной телевизор! – шикнула на меня Джейн.

Понимая, что игра может длиться ещё очень долго, Эллен остановила её и присудила ничью. Я был немного раздражён, поскольку знал, что смогу победить этого Лопеса, если бы мне дали ещё пару минут, но на следующий день я был ей очень благодарен, поскольку боль во всех мышцах была так сильна, что я не мог встать с постели. Я падал с вершины пятнадцатифутовой клетки, мне выбивали передние зубы лестницей из нержавеющей стали, я приседал с пятисотфутовой штангой на спор с Бенуа, но я никогда не чувствовал, чтобы мои мышцы болели так сильно на следующий день.

«Твистер кольца» - это настоящий хардкор!



Я отлично держался на «Танцах» и чувствовал, что с каждым разом становлюсь всё лучше. Но когда мы с Шерил репетировали наше танго под «Don’t Stop Believin» группы «Journey» (дьявольская песня), я никак не мог понять хореографию по непонятным мне причинам. Я постоянно забывал ходы и никак не мог повторить эти пресловутые шаги. На этой неделе я репетировал больше, чем на любой другой до этого, но у меня ничего не выходило. Но те же чувства испытывал и Хайнс Уорд, который угрюмо сидел весь день в углу. Ему выпал тот же венский вальс, что я танцевал на прошлой неделе, и у него были похожие проблемы с головокружением. Так что я полез в свою сумку и вытащил оттуда браслеты против укачивания.

- Попробуй это, мужик. Они обо всём позаботятся! – сказал я. Он опасливо надел их и поблагодарил меня за помощь.

Команда Шерико продолжала усердно тренироваться в течение недели, но когда в пятницу мы должны были записывать наш танец для продюсеров, я продолжал сбиваться и понадобилось несколько попыток, чтобы снять хоть что-нибудь приличное. Я был уверен, что продюсеры складывали своё впечатление о наших танцах именно по этим записям, но поскольку у нас есть ещё 3 дня, то я надеялся, что буду готов к самому шоу.

Затем, спустя два дня, во время генеральной репетиции, когда я вновь запутался в шагах, я остановился. Шерил выглядела так, словно она только что увидела призрак Фреда Астера.

- Ты не можешь останавливаться! – воскликнула она испугано.

Ну, я только что это сделал… и я не видел в этом большой проблемы. Если бы я репетировал песню с «Fozzy» и запорол что-либо, то мы бы остановились и начали играть сначала. Вот поэтому это и называется репетицией, не так ли? Но, видя реакцию окружающих, в сочетании с отсутствием информации о танце для следующей недели, я мог сделать вывод, что настал наш черёд покинуть проект. Даже, если я удивлю продюсеров собственным выступлением и образом, я чувствовал, что моё время истекло, и судьи, независимо от того, насколько я буду хорош, уже составили обо мне своё мнение.

Мои мысли получили подтверждение, когда я просмотрел видеонарезку к нашему выходу, поскольку ребята из «Танцев» сконцентрировались на наших проблемах. Это было забавно, поскольку за все 50 репетиционных часов на этой неделе (я взял отгул на полдня, чтобы посетить концерт «Metallica» на фестивале «The Big Four» в Индио, Калифорния), был только один трёхминутный срыв, в самом начале, где я сердито восклицал, что не могу этого сделать. Но, конечно, вся видеонарезка основывалась именно на этом моменте (они даже пустили его в замедленном виде), складывая у людей впечатление, что я не знаю, что мне делать.

Я большой шоумен, и как только настал наш черёд, я выдал лучшее танго из тех, что мы делали на этой неделе. Но я всё равно не был полностью доволен и удовлетворён тем, как всё закончилось. Я кружил Шерил на своих руках и затем прокатил её по полу, словно мяч для боулинга, но почувствовал после этого сильную боль в спине.

Вскоре пострадала не только моя спина, но и моё эго. Бруно, с акцентом Сантино Мареллы, сообщил, что я был похож на «глыбу гранита» во время танца. Лен не согласился и даже поставил мне 8 баллов, но уже было очевидно, что из Золотого Ребёнка с прошлой недели, я превратился в Обосранца. Мы получили 21 балл, что было самым низким показателем среди всех участников на этой неделе, и я точно знал, что наша судьба решена. Тем более, я не в первый раз уже попадал в номинацию на вылет. Тем не менее, теперь не было никакой нервотрёпки, всё было предельно очевидно.

Покидать проект было грустно, но одновременно я почувствовал облегчение, поскольку был вдали от дома в течение 7 недель и с нетерпением ждал, что снова смогу стать любящим отцом. За последние два месяца я получил невероятную славу в прессе и стал одним из главных любимцев СМИ этого сезона. Я получил массу комментариев: «Вас засудили» от журналистов, поклонников и друзей, что уж точно было лучше, чем комментарии: «ты – собачье дерьмо, давно надо было тебя выкинуть». На самом деле я полагаю, что был достаточно хорош, чтобы задержаться на проекте ещё на неделю-другую, но я точно не был таким же отличным танцором, как Ральф, Кёрсти или итоговый победитель Хайнс… который бы даже не пережил шестую неделю, если бы не мои браслеты против укачивания (у меня есть подтверждение этому). Ты мой должник, Уорд!

Я всё равно считаю себя победителем, поскольку сумел немного узнать о таком невероятном искусстве, как танцы, и рискнул сделать что-то, что совершенно мне не близко (Брет Харт даже сказал, что у меня большие стальные яйца, раз я решился участвовать в этом проекте).

Раньше я полагал, что танцы это баловство для изнеженных парней, но теперь я считаю совершенно иначе: Танцы являются одной из самых тяжёлых и самых полезных вещей, что я когда-либо делал. Кроме того, работать с Шерил было просто невероятно, ведь она объясняла всё доступно и весело. Мы так много времени провели вместе в течение этих 10 недель и стали близкими друзьями. Я скучаю по тому времени, когда мы вместе зависали. Если что, то я до сих пор считаю, что она лучшая танцовщица на этом проекте.

В целом Стэйси была права: «Танцы со Звёздами» стали одним из лучших моментов в моей жизни, и я очень доволен и горд собой, что решился в них участвовать.

П.С. Вот вам кое-что на закуску: «Don’t Stop Believin» - это дьявольская песня, с которой я вылетел с «Танцев», мой братишка Джеймс Дурбин вылетел с «American Idol», ну и момент с Тони Сопрано из «Клана Сопрано»… Нил Шон, отвали!