The Best in the World: At What I Have No Idea

После победы над Тейкером в матче за мировой титул настало время сосредоточиться на долгожданном противостоянии Джерико и Эджа, который мы планировали несколько лет. В начале фьюда у нас была не такая уж богатая история, кроме того, что мы были бывшими командными чемпионами на грани войны, но Винс довольно быстро разрешил это, переведя в другую плоскость.

Он вызвал меня в свой офис, чтобы обсудить промо, которое я написал в адрес Эджа. В нём говорилось о наших успехах и триумфах, а также самой большой неудаче Эджа, о той серьёзной травме, которая разрушила то, что могло стать величайшей командой в истории. И по выражению лица Винса, на котором явно читались отвращение и недоверие, я сразу понял, что оно его не зацепило.

- Да ладно, Крис, ты можешь гораздо лучше. Это полное дерьмо! Я хочу что-то понаваристей. Я хочу, чтобы ты завёл речь о ДНК!

Эммм, да? Я не был уверен, что именно он понимал под ДНК. Ему было нужно определение? Или урок биологии?

- Я хочу, чтобы ты говорил об отвратительной ДНК Эджа. Как он всегда страдает и будет страдать из-за этого, а ты не будешь, поскольку у тебя превосходная ДНК!

Винс большой поклонник законов джунглей, где только сильные выживают. Он часто повторяет, что даже на могущественных львов, если они ранены, начинают охотиться и убивать остальные члены стаи. Потому я вернулся к чертёжной доске, чтобы попытаться дать ему то, чего он хочет.

Я посмотрел определение ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты) и построил на нём речь. Я написал довольно уникальное промо о том, что ДНК это основополагающая конструкция строения человека, от которой зависят ваши рост, внешний вид, интеллект. И вас могут либо благословить хорошей ДНК, либо проклясть. Эдж был проклят и потому имел склонность к травмам, в то время как я в своей карьере никогда не брал ни одного дня из-за повреждений, поскольку у меня была превосходная ДНК. А закончил промо я одной из самых любимых мною фраз:

- Я не знаю, каково это совершить триумфальное возвращение, Эдж, потому что я никогда не был травмирован. Я был слишком занят тем, что выигрывал титулы.

Аааааа, съели! Я люблю эту фразу, поскольку она идеально описывала суть нашего фьюда. И вновь, казалось бы, нелепая идея Винса в конечном итоге отлично поспособствовала нашему матчу.

WrestleMaia должна была состояться 28 марта 2010 в «University of Phoenix Stadium» в Глендейле, Аризона, и на ней планировалось провести сразу четыре топовых матч: Винс против Брета Харта, Сина против Батисты, Майклз против Гробовщика и Джерико против Эджа. Эта Мания должна была стать одной из самых крупных в истории, а потому за несколько недель до шоу сразу после RAW в Нэшвилле мы отправились на одном из частных самолётов Винса на пресс-конференцию в Финикс.

Это был четырёхчасовой полёт и мы с Винсом, Синой, Кофи Кингстоном и Лауринайтисом коротали время за игрой в карты, слушали «AC/DC» и «The Rolling Stones» (естественно), а также попивали «Jack Daniel’s». После истории с HBK во Франции я больше не пил коричневатый алкоголь, поскольку Джек и Джерико не ладят до сих пор. Но поболтав с боссом и не найдя на самолёте ничего другого, я решил позволить себе немного. Это была плохая идея, потому что за четыре часа полёта Джек надрал задницу Джерико. Я был абсолютно в гoвнo (да все мы были), когда самолёт приземлился, и настроение у меня было ужасное. Дранкичо вернулся, и он был зол… буквально.

Самолёт приземлился на взлётно-посадочной полосе и некоторое время мы ещё оставались на борту, чтобы прикончить выпивку. Кофи встал, чтобы уйти, и Винс сделал какое-то шутливое замечание в духе: «Может быть ты оправишься в ближайшие дни». Мне это замечание показалось несправедливым, а потому я догнал Кофи на взлётной полосе и сказал:

- Ты должен вернуться обратно на самолёт и бросить ему вызов немедленно. Если ты этого не сделаешь, то он поймёт, что над тобой можно издеваться, и будет делать это всякий раз, когда захочет. А если ты бросишь ему вызов, то он будет любить тебя и уважать.

Я не шутил над Кофи. Я действительно имел в виду, что ему нужно вернуться обратно и постоять за себя. К его чести, он раздумывал над этим всего пару секунд, а затем развернулся и зашагал в сторону самолёта. Я последовал за ним.

- Как твой отец? – спросил меня Винс, как только я поднялся – Скажи ему, чтобы позвонил мне! Мне очень понравился этот парень и я хотел бы поболтать с ним ещё раз! – Они уже встречались однажды.

Кофи прокашлялся и заговорил повышенным тоном:

- Винс, у тебя какие-то проблемы со мной?

Винс посмотрел на него удивлённо и Кофи повторил свой вопрос.

- Может быть и есть – ответил Винс – Ты хочешь что-то предпринять по этому поводу?

Кофи сглотнул, понимая, что зашёл слишком далеко, что бы повернуть назад.

- А ты хочешь, чтобы я что-то предпринял?

- А ты хочешь что-то предпринять? – повторил Винс и посмотрел со своего стула в глаза серьёзно настроенному Кофи.

- А ТЫ хочешь, чтобы я что-то предпринял?

- А ТЫ хочешь предпринять что-то – сказал Винс и прошёл Кофи в ноги. Они поборолись и покатались в проходе несколько секунд, пока Винс не встал смеясь.

- Вот как надо это делать! – продолжал он смеяться, покидая самолёт.

Кофи вопросительно посмотрел на меня и я показал ему большой палец вверх. Не уверен, что он заработал уважение Винса в тот вечер, но моё заработал точно.

Мы отправились в шикарный отель в Глендейле. Когда я достиг своей комнаты, то на часах уже было 5 утра, а в 8:30 нам надо быть уже внизу в вестибюле, потому на сон времени осталось очень мало. Тем не менее я и не собирался спать, потому что смотрел на настольную лампу и она никак не давала мне покоя.

Лампа смотрела на меня слишком надменно, и я решил, что такое отношение мне не нравится.

Каратистким ударом я отправил лампу и её бестолкового брата-близнеца на пол, и улыбнулся, когда они разбились. Затем я посмотрел на здоровенную картину с непонятным букетом, которая раскинулась на всю стену возле моей кровати, и решил, что такое пренебрежительное отношение ко мне меня тоже не устраивает. Я схватил её за раму и оторвал от стены, потеряв в это время равновесие. Она упала на пол и осколки стекла разлетелись по всей комнате. Удовлетворённый содеянным, я лёг и тут же вырубился. Через несколько часов я проснулся и стал задаваться вопросом, когда же это злые захватчики успели разгромить мою комнату?

Повсюду был беспорядок, на полу валялись осколки и прочий мусор, среди останков настольных ламп лежали косо скрученные банные полотенца. На подготовку к пресс-конференции у меня оставалось всего несколько минут, и как бы сильно не раскалывалась моя голова, хуже всего я чувствовал себя из-за нарушения данного HBK обещания. Но первым делом нужно навести порядок в комнате. Я тщетно пытался склеить лампы вместе, убрать стекло с пола и сложить большие осколки от картинной рамы. Я поднял её и медленно подошёл к двери, решив, что если мне удастся спрятать её на лестничной площадке, то никто не заметит, что она пропала (ведь гигантский прямоугольный контур на всю стену не позволит догадаться). Я толкнул дверь ногой и выскочил в коридор, наткнувшись на парня из обслуживающего персонала, который тут же поинтересовался, что случилось.

- Аааа…ааа… должно быть картина неправильно висела на стене, потому что она упала посреди ночи и напугала меня до чёртиков!

Парень взял картину из моих рук и произнёс:

- Не волнуйтесь, мистер Джерико, я позабочусь об этом. Это не проблема – он понимающе подмигнул и скрылся на лестничной клетке.

У парня была длинная плетённая борода, как у рокера. Это тот тип ребят, с которыми я мог встретиться, выпить парочку коктейлей и поговорить о металле. Тип ребят, которые могли бы прикрыть мою спину и унести разбитую гигантскую картину. И если есть одна вещь, которую я знал наверняка, это то, что вы всегда можете доверять бородатым рокерам, потому что мы всегда будем держаться друг за друга во имя рок-н-ролла! Я вернулся в свою комнату, надел костюм и был готов тусануть с прекрасными людьми Аризоны.

Через неделю я был вызван в кабинет к Джонни, который сидел перед кипой бумаг.

- Что случилось в твоей комнате в Финиксе? – спросил он и показал фотографии моей разгромленной комнаты. Лампы, разбитое стекло, пустая вешалка для полотенец и разбитая картина – ничего не упустили. Этот бородатый рокер, крыса ублюдочная, предал меня!

Я признался Джонни, что слишком много выпил в самолёте и разнёс свою комнату. Он сказал, что понимает меня, а после передал счёт на 1700 баксов – стоимость ущерба, причинённого мной.

Уничтожить номер в отеле было весело, но очень дорого. В следующий раз я оставлю в комнате бардак в стиле Кита Муна (прим.ред. – барабанщик группы «The Who», который прославился своим буйным нравом. Он крушил номера в отелях, дома друзей, даже собственные комнаты, выбрасывал мебель из окон), а вдобавок сопру пару кусков мыла.



Теперь, когда вся подготовка и продвижение WrestleMania 26 закончились, настало время настоящей работы.

Наш матч был седьмым в карде и, думаю, что он вышел довольно хорошим, но не более того. Мы провели захватывающий матч со множеством реверсов и удержаний, дабы устроить фанатам настоящие американские горки, и это сработало. Главной моей проблемой в этом матче, как и во всех остальных, которые проходят на крупных стадионах, было то, что очень сложно оценить зрительскую реакцию. Из-за открытой крыши шум толпы рассеивается и в центре ринга вы не слышите его в полной мере. Так что я не мог сказать наверняка, какие споты сработали.

Но концовка, когда я ударил Эджа поясом, а потом провёл победный «Codebreaker» была чертовски хороша. Я был очень удивлён, когда Винс поведал мне, что именно я одержу победу, поскольку был уверен, что первостепенная идея фьюда заключалась в том, чтобы сделать из Эджа главное лицо SmackDown. Это всё ещё было основным планом, но Винс решил, что фанаты больше будут болеть за него, если он дольше будет охотиться за титулом. Да, определённо, у концовки матча был свой шарм, но всё это меркло по сравнению с реальной концовкой, где Эдж сумел отомстить (и получить свой момент на WrestleMania), когда загарпунил меня с комментаторского стола в заграждения.

Эта идея принадлежала Майклу Хейсу и в теории она выглядела намного лучше, чем в действительности. Хейс вообще частенько предлагал такие умопомрачительные споты, которые сам в бытность своей карьеры в «Free Bird» никогда бы не исполнил. Но если я мог принять какой-нибудь приём и не разбить при этом голову, то я всегда открыт для этого. Вечером перед Манией мы встретились с реквизиторами и обсудили этот трюк. Они решили, что лучшего всего будет положить трёхдюймовую резиновую прокладку на полу за баррикадой, которая смягчит моё падение. Единственное, о чём мне стоило переживать, это как принять этот приём со стола, поскольку я не мог видеть, куда приземляюсь.

После того, как Эдж был удержан, я потащил его к комментаторскому столу, но прежде чем я успел с ним разобраться (ума не приложу, что я собирался сделать), он пришёл в себя и ударил меня об стол. Затем он забрался на второй [испанский] стол, заставив скандировать «Гарпун» весь стадион, пока я медленно поднимался на ноги.

Я поднялся, он прыгнул с первого стола на второй и ткнул своим плечом мне в живот. Мы взмыли в воздух, в последний момент я успел подложить руку под голову, дабы защитить себя, а затем мы проломили заграждения.

Всё, что я говорил о том, что на ринге не слышно в полной мере фанатской поддержки, забудьте, потому что в тот момент, когда мы влетели в заграждения, они сорвали свои голоса. Это закончилось, даже не начавшись, и я ничего не почувствовал. Серьёзно, моей первой мыслью после приземления было: «А это весело! Я хочу проделать это снова». Эдж стоял горделиво и издал дикий военный клич, а 65 000 фанатов присоединилось к нему. И я думаю, что я был одним из них.



Через два дня на SmackDown в Лас-Вегасе Винс вызвал меня и Джека Сваггера к себе в кабинет. Сваггер был новым горячим талантом, который пришёл из профессиональной борьбы и наслаждался своим первым большим пушем в WWE. Довольно неожиданно Винс решил вновь не отдавать титул Эджу, а сделать чемпионом вместо него Джека. Я не знаю точно почему, но это уже не имело никакого значения, поскольку Винс принял окончательное решение. На Мании Сваггер выиграл кейс MITB и этим вечером он воспользуется им после того, как Эдж меня загарпунит.

Сваггер заметно нервничал, когда Винс рассказывал ему план. Затем он спросил у Джека, готов ли тот. Джек ответил утвердительно и Винс кивнул с одобрением, на всякий случай поинтересовавшись у меня, есть ли мне что добавить. Я вспомнил о своём японском воспитании, о том, как зарабатывал своё уважение, и решил дать Сваггеру немного жестокой любви (прим.ред. – термин, которым называют жестокость, проявленную из лучших побуждений).

- Готов ли ты к этому? Потому что это очень серьёзное дело, и если ты обосрешься, то это выставит в плохом свете и меня тоже, что неприемлемо. Если я почувствую, что ты зазнался или опозорил этот титул, то я приду за тобой, ясно?

Сваггер кивнул, широко раскрыв глаза, и пообещал, что не позволит пасть моему имени. Он вышел из кабинета, а Винс просил:

- Это было немного жестковато, не думаешь?

Я так не думал. В этот вечер на Сваггера свалится много всего и я не собираюсь вводить его в заблуждение. Быть чемпионом огромная ответственность, и я хотел немного припугнуть его, тем самым подготовив к тому, что произойдёт.

Вечером Эдж меня загарпунил, что позволило Сваггеру использовать свой кейс (который гарантирует титульный матч в любое время) и бросить мне вызов. Он отдал кейс рефери, который быстро просигнализировал начало матча, и Сваггер поднял меня для своего финишера. Когда он просунул мою голову себе между ног, чтобы провести коронную «БОМБУ», я вспомнил одну идею, которая возникла у меня ещё в WCW, но реализовать её так и не получилось. Я хотел, чтобы Голдберг загарпунил меня в конце PPV так, что даже мои ботинки слетели. Но так как поединка у нас не было, то я решил, что со Сваггером провернуть такое будет тоже весьма интересно. У меня была всего пара секунд, пока он заигрывал с фанатами, потому я высунул пятку из туфли. А когда Сваггер поднял меня на плечи, я быстро подкинул ботинок вверх и он улетел прямиком к фанатам.

Так что, если вы были тем вечером в Лас-Вегасе и поймали мой ботинок от «Hugo Boss» 11-го размера, то вы являетесь обладателем самого редкого мерча Джерико. И теперь, когда тайное стало явным, я вам гарантирую, что он станет дороже, чем шар для боулинга Y2J.