The Best in the World: At What I Have No Idea

В январе 2010, после 6 месяцев реабилитации и восстановления, Эдж был готов вернуться на ринг. Его собирались вернуть как сюрпризного участника Королевской Битвы, где он быстро меня выбьет. Я поддерживал жизнь нашего фьюда, постоянно оскорбляя и унижая его, дважды в неделю заявляя, что он подвержен травмам, и что ему лучше держаться от меня подальше, если он когда-нибудь надумает вернуться, потому что я причиню ему ещё большую боль.

Поскольку это был всего лишь январь, у нас по-прежнему было достаточно времени, чтобы спасти наш фьюд и сделать его достойным топ-карда Мании, но действовать нужно быстро. И у меня была идея, как быстро сделать матч достойным: мы будем биться за мировой титул.

Если Эдж вернётся и выиграет Королевскую Битву, то он гарантированно получит матч за мировой титул на WrestleMania, которым в данный момент владеет Гробовщик. Но Тейкер должен был провести матч-реванш с HBK, и чтобы их фьюд стал значимым, титул им вовсе не нужен. Так что, если бы я смог выиграть титул на Elimination Chamber, то столкнулся бы с Эджем на величайшей сцене в мире. Хороший план, верно? Но легче сказать, чем сделать.

Винс всё ещё сомневался насчёт Эджа, он планировал отдать победу в Королевской Битве Батисте, чтобы тот мог бросить вызов Сине за его мировой титул (да, в то время в компании было два мировых титула…как в боксе). Я же полагал, что лучшей истории, чем триумфальное возвращение Эджа после тяжелейшей травмы и выигрыш им Королевской Битвы придумать было нельзя. Это сделало бы его возвращение действительно сказочным, а также помогло бы Адаму закрепиться в роли бэбифейса, поскольку Винс всё ещё планировал сделать его главным лицом SmackDown.

Я хотел поговорить с Винсом и изложить ему свои мысли, прежде чем он примет окончательное решение, поскольку чувствовал, что обязан хотя бы попытаться. Так что я позвонил ему из фойе «Disney Animal Adventure Resort», где я отдыхал вместе с Великолепной пятёркой Ирвинов, однако мой сигнал постоянно пропадал, что дико его злило. Он ненавидел терять контроль в любой ситуации (да он даже чихать ненавидел) и чем больше пропадал мой сигнал, тем меньше у меня было шансов продавить свою идею.

Однако сигнал наладился и, после моего спича, он ответил: «Ну, это, конечно, вариант». Иными словами Винс сказал: «Я подумаю об этом, но больше меня не беспокой». Так что я вернулся к наблюдению за жирафами вместе со своими детьми и просто дожидался его решения.

Через пару дней мне позвонил Майкл Хейс и сообщил, что Винс решил пойти по моему варианту: Эдж выигрывает Королевскую Битву, я побеждаю Тейкера на Elimination Chamber, и мы с Эджем бьёмся за мировой титул на WrestleMania 26.

Эдж совершил своё сюрпризное возвращение в Атланте под оглушительную реакцию фанатов и немедленно выбил меня из матча. И пусть я продержался всего пару минут, зато «Martyr No More» (прим. ред. - песня «Fozzy») стала одной из главных тем PPV, что также было важно для меня.

В следующем месяце в Сент-Луисе планировалось, что я удержу Гробовщика в матче Elimination Chamber, после того, как вмешавшийся Шон Майклз вырубит его, и стану мировым чемпионом. Мне была оказана большая честь, поскольку победа в любой ситуации над Гробовщиком, который был настоящим лидером раздевалки и имел уважение абсолютно всех сотрудников в компании, это действительно почётно.

Фрутовым было то, что Тейкер никогда не злоупотреблял своим положением, но он также и не боялся напомнить людям об этом, когда того требовала ситуация.

Так и случилось во время репетиция матча, где кроме нас с ним участвовали ещё Панк, Мориссон, Мистерио и Труф. Когда Мистерио и Труф появились на полчаса позже положенного, Тейкер устроил им настоящий разнос. Особенно досталось Труфу, для которого это был самый большой пуш в карьере.

- Это так вы хотите мне доказать, что готовы быть в топе? Опаздывая? Если я в состоянии прийти сюда вовремя, то, чёрт возьми, уверен, что и вы тоже. Это больше не повторится, НЕ ТАК ЛИ?

Труф уставился на свои ботинки и пробормотал, что подобное, безусловно, не повторится. Никто и никогда не хотел попасть под горячую руку Тейкера, но Труф был не единственным, кому в тот день от него досталось. И если Труф попал в список плохишей за опоздание, то другой парень и вовсе поджарил Тейкера. Буквально.

Я был третьим из шести исполнителей, который вышел на матч Elimination Chamber 2010, так что я стоял внутри своего громоотвода и ожидал появления Гробовщика. Я находился прямо перед сценой, так что рампу мне было видно как на ладони, когда Феном появился на арене. Меня никогда не переставал поражать его зловещий выход, и я всё ещё испытываю трепет, когда он спускается по рампе, глядя непоколебимо перед собой, его руки медленно покачиваются из стороны в сторону, как у бессмертного Терминатора.

Внезапно прямо перед ним вспыхнул столб огня и Тейкер машинально отпрыгнул в левую сторону… прямиком в другое пламя. Второй столб немного его поджарил, но Тейкер вновь прыгнул вперёд и попал в ещё одну огненную струю. На этот раз его длинный кожаный плащ загорелся и Тейкеру пришлось быстро срывать его и бежать вперёд, словно в игре «Dead Sprint».

Когда он, наконец, добрался до клетки, то стало очевидно, что из Мертвеца он превратился в Горящего Человека. Кожа на его груди стала ярко-розовой, одежда подгорела, а сам он по-прежнему дымился. Доктор Амман поспешил осмотреть, насколько сильно он обгорел, но спустя пару минут Тейкер убедил его, что в состоянии провести матч.

Любой из вас, кто хотя бы раз поджигал кончик своего пальца, может подтвердить, насколько же это больно. А теперь представьте, сколько боли вытерпел Тейкер, который напоминал маленький красный «Corvette» (прим.ред. – отсылка к песне «Little Red Corvette» Принса). Он был последним человеком, который вступит в матч, а потому ему пришлось ждать в своём громоотводе 20 минут безделья. Но за это время он хотя бы смог вылить на голову бутылку воды и осознать, насколько сильны его страдания.

Мы добрались до того момента в матче, когда настал черёд появиться Гробовщику. Я всё время наблюдал за ним, как он вышагивал по своей камере, как загнанный зверь, готовый вырваться наружу. Наконец его дверь открылась и мы начали обставлять его выход, но он терпел боль столько времени, что я даже боялся прикоснуться к нему. Один раз я бросил его вниз и заметил, что открытые участки тела покрылись волдырями, а остальная кожа пузырится.

- Ты в порядке, чувак? Может нам стоит что-нибудь изменить? – прошептал я многозначительно ему на ухо.

- Не, малыш, давай оставим всё как есть.

Я чувствовал исходящее от его тела тепло и ощущал запах палёных волос. Этот чувак был жёстким ублюдком.

Мы продолжали ещё несколько минут, пока я не запер его в коронные «Walls of Jericho». Фанаты сходили с ума, поддерживая своего героя, но всё, о чём я мог думать в тот момент, как же Тейкер терпит всю эту боль, позволяя прижать свою обожжённую плоть к матам. В конце концов он добрался до канатов, провёл мне свой «Chokeslam», а затем и «Last Ride». В этот момент из-под ринга вылез HBK и впечатал ему в лицо «Superkick». Я осторожно накрыл его, поскольку понимал, что Майклзу не составит никакого труда вырубить и меня тоже. Но он этого не сделал и через три отсчёта я стал чемпионом Мира в шестой раз.

Я стремительно выбрался наружу под громогласное фанатское «бууууу» и направился в комнату инструктажа, где Тейкер и Винс сидели в торжественной тишине, хотя я мог бы сказать, что прервал их на середине очень серьёзного разговора.

И, наконец, Гробовщик спокойно произнёс:

- Мне не нужны его извинения, Винс. Я не хочу слышать никаких оправданий. Я просто хочу, чтобы он больше не попадался мне на глаза. Потому что, если он попадётся, то я прибью его.

По его тону я понимал, что он говорит абсолютно серьёзно, и Винс тоже это почувствовал, потому что больше этого пиротехника мы не видели. Он был уволен (каламбур (прим.ред. - слово "fire" означает и увольнение, и огонь/пожар)) на месте и выведен из здания немедленно.

Я так и не узнал, почему огонь трижды появился перед Гробовщиком, но это был огромнейший косяк и ещё повезло, что он вообще остался жив. Однако заплатить всё равно пришлось весомую цену, поскольку он получил ожоги второй степени по всей верхней части тела, которые заживали ещё пару месяцев, и провёл несколько дней в ожоговом отделении Сент-Луиса. Позже он мне признался, что от серьёзных травм и, возможно, даже смерти его спасло только:

1. Большая шляпа, в которой он выходил на ринг, поскольку она прикрыла большую часть его лица и волос;
2. Тот факт, что он намочил волосы ещё до того, как прошёл сквозь дымовую завесу;
3. Длинный кожаный плащ.

Рассмотрев плащ поближе, я понял, насколько сильно он защитил его от огня. Он превратился в лохмотья и уменьшился в три раза. Кожа вспузырилась и отошла от подкладки, словно его пропустили через шредер.

Позже я позвонил ему и сказал, что он настолько жёсткий, что должен был родиться в Виннипеге, а не Техасе. Тейкер рассмеялся… болезненно.

Я не испытывал ничего, кроме безграничного уважения к Марку Кэлвею, но в тот день я зауважал этого человека ещё больше. Он был практически сожжён заживо, но всё равно продвинул меня к мировому титулу. А также мы провели просто убийственный матч, благодаря отличной химии между нами, о существовании которой мы узнали несколькими месяцами ранее, во время нашего первого одиночного поединка.

Это случилось в Шеффилде, Англия, на следующий день после моего тридцати девятилетия. После прошлой ночи я чувствовал себя очень скверно и большую часть дня провёл на диване в самой тёмной комнате арены. Я поставил будильник на своём iPhone, дабы не проспать шоу, и почувствовал, что меня может стошнить в любой момент.

Через пару часов мы с Тейкером разорвали арену одним из лучших матчей, что был в моей карьере, так что я даже включил его в своё первое DVD от WWE. То, что у нас ушло больше 10 лет совместной работы на то, чтобы получить первый одиночный матч друг против друга, напоминало мне труд горняков в шахте, долгие годы разыскивающих редкий бриллиант, о котором они много слышали, но никогда не видели. С ним было так легко и удобно работать, особенно зная, на что он способен, что вечер, когда мы вместе вышли на ринг, стал одним из лучших в моей жизни.

Было так забавно реверсировать коронные приёмы друг друга в свои. Когда он попытался провести мне свой «clothesline» с канатов, я пнул его в лицо, а его болевой «Hell’s Gate» перевёл в свои «Walls of Jericho», которые он вновь реверсировал в «Gogoplata» и одержал победу, после того как я сдался, не в силах больше терпеть боль. Когда я вернулся за кулисы, Тейкер сидел в кресле с полотенцем на шее и большой туповатой улыбкой на лице.

- Это было потрясающе, парень! Чертовски круто. Теперь Винс знает, что между нами что-то есть.

Я был в восторге, что так понравился ему, а затем он сделал мне самый большой комплимент в моей жизни:

- Я бы хотел поработать с тобой, Крис. В любое время.

Это всё, что мне нужно было услышать от одного из величайших исполнителей в истории, хотя мы больше так никогда и не боролись друг против друга.