The Best in the World: At What I Have No Idea

У «Iron Maiden» есть песня «Total Eclipse», написанная ещё в 1982 году для альбома «Number of the Beast». Это отличный трек, который содержит все классические элементы и приёмы их убийственных (каламбур (прим.ред. – отсылка к их песне «Killers»)) мелодий, но по какой-то причине в оригинальный альбом его так и не включили. Эта песня была «потерянной», пока она, наконец, не всплыла спустя годы во время переиздания «Number of the Beast» в качестве бонусного трека.

Думаю, что можно назвать «потерянными песнями» и некоторые интересные истории, так и не попавшие в мои предыдущие книги «Повесть Льва» и «Неоспоримый». Большая часть не была рассказана потому, что они были всего лишь немного забавными или просто бессмысленными, но есть одна история, не рассказать которую нельзя. И я никак не могу понять, почему не сделал этого прежде. Спустя столько лет я собираюсь исправить эту оплошность и рассказать эту историю… в качестве бонусного трека, если хотите.

Ещё весной 1996 года я отправился на «World Peace Festival», огромное межпромоушеновое шоу в Лос-Анджелесе, организатором которого выступил президент NJPW Антонио Иноки. Мне мало заплатили за него, да и добираться нужно было самостоятельно за свой счёт. Это была авантюра, поскольку я был свободным агентом и надеялся получить работу в NJPW или WCW, которые также были представлены на шоу. И мой план сработал. Именно на этом фестивале Бенуа впервые познакомил меня с Эриком Бишоффом, а остальное уже история.

Коннан, с которым я подружился во времена работы в Мексике, запускал шоу ААА на следующий день в Тихуане и попросил меня как-нибудь выступить на нём. Я никогда не работал ни в одной другой компании в Мексике, кроме CMLL у Пако Алонсо, который привёз меня в Мехико в 1993 году. Я обдумывал предложение в течение нескольких дней, поскольку сомневался, будет ли выступление на одном шоу считаться предательством по отношению к Пако и скажется ли это на моих шансах вернуться когда-нибудь в CMLL, если вдруг мне это будет нужно. Я решил, что не будет, да к тому же 500 баксов, которые заплатит мне Коннан, смогут покрыть часть моих расходов на дорогу на этот фестиваль. Я согласился, но взял с Коннана обещание, что он оплатит мне номер в гостинице и билет на самолёт из Сан-Диего до Лос-Анджелеса, откуда я пересяду на рейс до дома в Калгари, билет на который у меня уже был забронирован.

Я боролся на шоу и был очень удивлён той реакцией, которую я получил, а точнее, не получил. Да, вы можете сказать, что я не появлялся на мексиканском телевидении больше года, что я никогда не работал в ААА или Тихуане, но я всё равно ожидал, что меня встретят как вернувшегося героя. Однако так же, как во время возвращения в FMW в 92-ом, никто не знал меня. Более того, всякий раз, когда я пытался поработать с публикой, я был освистан. Это очень плохой показатель, поскольку я позиционировался бэбифейсом.

После матча я забрал свои 500 баксов, собрал осколки своего разбитого эго и отправился в отель. Сначала я подумывал посетить печально известное тихуанское ослиное шоу (прим.ред. – ходят слухи, что в районе красных фонарей Тихуаны существует такое шоу. На нём девушки совершают акт зоофилии с ослами. Правда ли существуют такие шоу доподлинно неизвестно, вполне возможно, что это обыкновенная городская легенда, рассчитанная на привлечение туристов. Во всяком случае, в районе красных фонарей частенько можно встретить туристов, которые безуспешно пытаются найти это шоу), но в итоге решил пойти поспать, поскольку рано утром нужно было ехать в аэропорт. Фактически на руках билета у меня не было, но Коннан меня заверил, что к 8 утра, когда за мной приедет машина, всё будет в порядке.

Отель, номер в котором забронировал Коннан, был ветхим, но поскольку я собирался провести там всего несколько часов, меня это вполне устроило. До тех пор, пока я не зашёл в номер и не увидел там Ла Парку, развалившегося на моей кровати. Ну, официально она не была моей кроватью, но кроме неё других не было, если не брать в расчёт старый и вонючий диван. Парка, судя по всему, руководствовался принципом «кто первый встал, того и тапки», а не принципом «он же гость в нашей стране», и не собирался уступать мне кровать. Так что я расположился на вонючем диване, который, вероятно, впитал в себя ДНК ни одного экономного ловеласа, и попытался расслабиться.

Затем Ла Парка проторчал 40 минут в ванной комнате. Не знаю, чем он там занимался, но после него воды не осталось. И я имею в виду не только горячую воду. Я имею в виду, что воды не осталось НИКАКОЙ вообще.

А я говорил, что Ла Парка настоящий гадкий утёнок? Представьте себе Осла из Шрека (или осла из ослиного шоу) покрытого ужасными прыщами, и вы поймёте, как он выглядит. К моей истории это, правда, никакого отношения не имеет, но я должен был это сказать.

В общем, из-за убийственной комбинации из жуткой вони от этого старого дивана и храпящего блеяния Ла Донки (прим.ред. – «Donkey» переводится как «осёл») спал я ужасно, а потому не мог дождаться наступления утра, когда смогу, наконец, свалить нахрен из этой дыры. В 7:45, что на целых 15 минут раньше положенного, я уже был готов к отправке и дожидался в холле водителя. Тем сильнее меня разозлило то, что приехал он в 8:30.

- Через сколько отправляется мой самолёт? – спросил я. Он заверил меня, что мы направимся «прямо туда» с большим количеством времени в запасе. Его тон обеспокоил меня ещё больше, поскольку в 7 часов вечера вылетал мой самолёт из Лос-Анджелеса до Калгари, и билет на него я уже забронировал. Так что, если я опоздаю, то будет полный облом.

Мы молча ехали по городу (наверняка проехав мимо того самого бара, где проводится ослиное шоу) пока не подъехали к границе, которая является обязательным элементом любого фильма, снимающегося в Тихуане. В общем, в то время это был довольно известный ориентир, да и вообще ворота в США, но никак не аэропорт.

- Ну вот. Автобусная остановка находится прямо там – сказал этот чувак, указывая рукой на кирпичный вокзал через дорогу.

- Автобусная остановка? Я думал, что мы едем в аэропорт.

- Я ничего не знаю об этом, брат – сказал он мне, протягивая билет и уезжая, скрипя колёсами.

Я не мог поверить, что после стольких лет знакомства Коннан решил меня вот так подставить. Но учитывая, что я стоял на остановке в Тихуане, не имея иной возможности добраться до Лос-Анджелеса, кроме как на автобусе, я бы сказал, что меня поимели жёстче, чем Сашу Грей.

Но раз уж в Лос-Анджелесе меня дожидается самолёт, то времени на выяснение отношений нет. Я вошёл в здание автовокзала и был направлен к своему месту отправки, где меня поджидал даже не автобус, а транспортный фургон. На голове у водителя красовалась ковбойская шляпа, а под ней были вполне соответствующие ковбойские усы. Он жестом предложил мне войти. Я осторожно забрался внутрь, низко наклоняя голову, чтобы ненароком не удариться о потолок, и занял место в последнем ряду. Я с огромным трудом влез в это тесное сидение, но всё стало ещё хуже, когда один за другим в салон начали забиваться другие пассажиры. Довольно скоро все 16 мест были заняты и я почувствовал себя коровой в автомобиле для перевозки скота. Все сидели с сумками на коленях и моя котомка за 50 баксов на фоне картонных коробок и мешков для мусора других пассажиров выглядела как «Louis Vuitton».

Первые сто миль они все трещали на испанском, а затем, без всякой видимой на то причины, начали петь.

Я чувствовал себя, как тот убийца, сидящий между Ллойдом, Гарри и мексиканскими автостопщиками из «Тупой и ещё тупее», за исключением того, что у меня с собой не было крысиного яда, чтобы избавиться от страданий (прим.ред. – отсылка вот к этому эпизоду).

-Смеётся!

-Да!

-Птица!

-Да!

Затем водитель врубил какую-то музыку мариачи (прим.ред. – жанр мексиканской народной музыки) и пассажиры начали неистово хлопать и издавать эти «Ай-ай-ай-ай» звуки, которые подвластны только истинным мексиканцам. Фиеста была в полном разгаре… пока мы не подъехали к пункту иммиграционного контроля США.

Мы вышли и выстроились в очередь за пределами фургона, дабы федералы могли проверить наши удостоверения. Офицер, видимо, кроме мексиканских паспортов весь день ничего не видел, а потому его голова была низко наклонена, и поднимал он её лишь для того, чтобы бегло осмотреть человека и пробормотать несколько слов на испанском. А затем он дошёл до меня, посмотрел в мой паспорт и немного подзавис.

- Канадец? Что ты забыл здесь? – спросил он совершенно растеряно.

- Я просто пытаюсь добраться до Лос-Анджелеса, ответил я удручённо.

- Почему бы тебе было не сесть на автобус? Эти транспортные фургоны небезопасны.

Я ввёл его в курс дела и спросил, может ли он довезти меня до Лос-Анджелеса. Он покачал головой и сказал, чтобы я был осторожен оставшуюся часть пути. Так что я продолжил проклинать Коннана всеми известными мне ругательствами на английском, испанском и клингонском (бактаг!) языках (прим.ред. – Клингоны это вымышленная инопланетная цивилизация из вселенной «Звёздного пути»).

Спустя пару часов, после того, как мы совершили 16 остановок, высадив каждого пассажира в 16 различных частях Северной Каролины, я, наконец, добрался до Лос-Анджелеса и сел на самолёт до Калгари. Я был очень зол на Коннана, но поездка однозначно не была напрасной, поскольку я извлёк два важнейших урока:

1. Я никогда не буду работать на него вновь.
2. Я всё ещё хочу посмотреть это чёртово ослиное шоу.